ВСА• 14.05.2001 16:03

Любопытное обозначение для политической партии: "умеренные националисты".

Володя-с-адресом• 14.05.2001 10:46

Сидел я вчера на берегу пруда и читал интересную книжку. Законом называется. Вычитал кое-что о пруде, у которого сидел. Вот как по вашему: рыба когда подвижнее -- когда живая или когда мёртвая? Вы ответили разумно, ибо живое движется. Но юридически всё наоборот. Рыба когда живая -- суть добро неподвижное, ибо от пруда неотделимое. Когда же мы вылавливаем рыбу из пруда и убиваем, она становится добром подвижным, ибо её можно увезти на рынок и там продать.

Нет, я не намерен смеяться: на самом деле тут всё логично. И я совсем не против закона -- даже наоборот. Я о другом подумал, отложив книжку и посмотрев на деревья, которые вокруг пруда и на небо, которое над прудом. Я подумал, что обнаглели мы с вами. Продаём, понимаешь, покупаем что хотим. Всё у нас запросто, всё наше. При этом кто от кого зависит? Кто кому нужен? Нужен ли я этим деревьям, пруду и небу? Сто лет назад меня не было, но небо, пруд и деревья были и прекрасно себя чувствовали. Сейчас меня не станет, и они даже не заметят. А куда я без них? Выходит, что мир позволяет мне жить, не имея на самом деле во мне никакого интереса. Помните: ...что Мне народы? Дунул -- и нет их, высохли как трава .

Люблю заторы. Время для подумать о своём.

Филя• 14.05.2001 09:19

Привет соседям:)))

Извините, я совсем пролетом.

ЯВ, ты письмо мое получил?

Винни, ты ЯВ слушай, он на плохое дело уговаривать не будет:))

Ну а с Тетушкой у меня будет особый разговор, попозже.

Извините еще раз, исчезла опять.

Ой, да, и всех непоздравленных мною вовремя -

С днем рождения. И чтобы все было ОКрошо:))

Тётушка• 14.05.2001 07:51

Вчера у матушки за столом ейный муж рассказал, что все годы с сорок пятого и поныне он надевает девятого мая белую рубашку, берет букет цветов, идет на улицу и находит женщину с медалями. Он вручает ей цветы и благодарит за освобожнение. Последние десять лет его сопровождает моя матушка, только в момент вручения стоит в сторонке. Иногда, если женщина интересуется, он рассказывает, как его, семилетнего, увезли на работы в Германию, как они там пробыли два года: мама у одного бауэра, он у другого, только ночевать бегал к ней на чердак. Если его разговорить он может много рассказать, чего нигде не прочтешь. Я подождала рюмки с две, и спросила, почему же все-таки, женщине букет-то? Я предполагала несколько вариантов, но, как всегда, логика маминого мужа проделала кульбит на глазах у потрясенных зрителей: потому, что она как женщина, не обязана была идти на войну. Таким образом в ее лице я благодарю всю армию и, в первую очередь, тех мужчин, которые нас освободили.