Тётушка• 12.04.2001 18:18
Я вчера посмотрела бродвейский Jesus Christ Superstar и опять что-то поняла насчет катарсиса. В сотый раз поняла, а снова как в первый. Жаль, не помню, что Аристотель об этом пишет, слишком давно читала. Где бы его найти на сети? Зато как раз недавно читала о Царе Эдипе - что он должен был сделать свое преступление нечаянно, иначе зритель не идентифицировал бы себя с ним. А кается Эдип так, будто он сознательно все сделал - потому что в конце трагедии уже не нужно притворяться, что нечаянно. Как писал ВСА: Входит совесть. Я (судорожно): Как же так? Я ведь не нарочно, я же не знал,.. Совесть молчит. Смотрит. . Эдип выкалывает себе глаза.
Искандер в Кроликах и Удавах рассуждал так: предатель в воображении может наслаждаться плодами предательства пока он еще чист, пока задуманное не совершено. Это единственное время, когда при нем все - и плоды, и чистая совесть. А когда совершено, ему уже не до плодов.
Трагедия насильно проводит нас через все эти стадии. В бродвейской опере Иуда искренне любит Христа, говорит здравые вещи. Зрителю понятно его беспокойство, зритель соглашается с Иудой, зрителя заманивают в Иудину шкуру. И когда Иуда делает то, чего никакой человек о себе не может думать, что он может это сделает, зритель не успевает выскочить из его шкуры, слишком гладок переход от нормального к жуткому. Зрителя вынуждают к преступлению. Ввергают в ужас и восторг. Не потому восторг, что трагедия не с тобой, а с героем, а гораздо более жуткое наслаждение - открытие в себе того, в чем невозможно себе признаться и что все же правда о себе, потому что все мы люди, и во всех есть все. В трагедии нас заставляют совершить преступление и вынести невыносимое горе. Заглянуть в такие в себе глубины, в которые так просто не заглянуть. А то, что это случилось не с тобой, позволяет тебе не рухнуть под тяжестью трагедии, не пойти повеситься на осине, не выколоть себе глаза, а утереть слезы и пойти искать машину, которую ты опять забыла, на какой улице припарковала.
И не зря у Софокла в следующей пьесе слепой Эдип - провидец.
ЯВ• 12.04.2001 16:15
Винни солнышко ну конечно не подеремся!
Всегда хорошо где нас нет и о том чего нет! Я вон в Амстердаме зашел в китайский ресторан, так мне палочек не дали, пришлось потребовать! Удивились, но дали...
А насчет Лувра и Эрмитажа - то скажу, да конечно!! Лувр в общем единственный из музеев (а видел я практически все главные музеи мира, включая Метрополитен, Прадо и Британский, не говоря уж об итальянских, так уж мне повезло в жизни!) который по уровню _приближается_ к Эрмитажу (особенно если к нему еще Орсэ приплюсовать как отделение современной живописи)... Но не превосходит, никак не превосходит!
Так что каску можешь снять! :-))
А пирамида меня не особо раздражает тоже. Хотя она и кажется инородной, но не раздражает... Может потому что прозрачная она.
С сырами в Японии действительно плохо! Даже ОЧЕНЬ плохо! Сочувствую!
Винни• 12.04.2001 13:40
ЯВ,
А вот и не подеремся :-)
Ты скучаешь потому как нет во Франции нормальной японской кухни, скорее всего. Я пробовала в Германии - вид японский, а вкус не тот.
А я бы с большим удовольствием поела НОРМАЛЬНОЙ европейской пищи, а не той которая тут европейской называется, с японским привкусом и палочками.
Так кто из нас слишком много кушает?
А Лувр... ИМХО, Эрмитаж в Питере бьет его по всем параметрам от здания до коллекции.
Мне тоже каску одевать?
Японский ветеран• 12.04.2001 13:19
Всем агромадный привет и наилучших пожеланий!
Тетушка - ну просто ах!!! Все, в эту же суббботу иду в этот ресторан! пообщаюсь с народом и поговорю на старом русском! И что пересолено - так то нестрашно! Запить можно.
Винни, а почему о ресторанах - так потому как это большущая часть Парижа!!! Нет его без всех этих многочисленнейших кафе, бистро и прочих... Они часть Парижа неотъемлейшая, и ИМХО, гораздо более важная чем та же башня или например (ну не бейте по голове!!) Лувр...
А чем тебе ХОРОШАЯ японская кухная не пришлась. Просто ты слишком много кушаешь, в смысле... :-)) А я вот скучаю по хоошему японскому ресторанчику. И по чашечке горячего саке со свежайшей рыбкой и мисо супом! Как в том ресторанчике на острове под Фукуокой...
Конечно, магре де канар или турнедо там какое-нить тоже ничего, но и сябу-сябу вещь! Это еще и от настроения зависит! А я об Японии скучаю!
Uliss• 12.04.2001 12:14
-Ух-ты, сколько народу! Смотри, Матфей, как много сегодня собралось людей и все они приветствуют нашего Учителя и нас вместе с ним.
-И это еще только начало. Завтра будет еще больше - я уверен в этом.
-Конечно, я тоже верю в это, сколько лет мы добивались признания, сколько вынесли лишений и страданий ради вот такого всеобщего признания
-И ты хотел добавить - почитания, друг мой, Иуда?
-Да. И почитания, а что в этом плохого? Люди долны чтить своих пастырей!
-А ты уже готов стать пастырем, Иуда?
-Не знаю, Матфей, я не уверен, но я верю Учителю, и хочу нести людям его Слово. Мне кажется уже настала пора нам прийти в Храм и стать законными священнослужителями.
-Ой-ой, Иуда, ты уже видишь себя в одеждах священника
-Ну а доколе же нам ходитьв рубище, Матфей?
-М-да но вот у Павла кажется совсем другие идеи на этот счет.
-А ты уже говорил с ним?
-А ты его сам спроси. Павел, подойди пожалуйста к нам. Вот послушай, Иуда предлагает всем нам стать служителями церкви, занять места фарисеев и нести Слово Учителя с кафедры, а не на улицах, как это мы делали до сих пор. Как тебе это?
-Ерунда! Наша Идея выше их храмов. Мы должны вскорости принять на себя весь груз ответственности за всех людей, за все стороны их жизни.
-Павел, ты говоришь о светской власти?
-Ну это не просто власть, это будет новое общество, и пора пора нам уже приступать к его строительству. Я как раз обдумываю как сказать об этом Учителю. Мы с Петром сейчас готовим Декларацию на этот счет.
-Нет, я не согласен, я все же считаю что прежде всего мы должны стать официальной Церквью.
-Давайте сегодня вечером обсудим это с Учителем. Я знаю что многие из нас уже хотят реальных действий. Посмотрите сколько людей встречают нас, мы уже представляем реальную силу. Вечером мы поговрим об этом.
-Хорошо.
-Я согласен.
-Как твое имя?
-Иуда, Ваше Преосвященство.
-Что привело тебя к нам?
-Я хочу заявить от имени своего Учителя и от себя лично новое Слово!
-А-а, ты из этих.
-Нет, я не просто из этих. Я из самых приближенных к Учителю.
-Я понял, Иуда, садись и давай все обсудим. Так что ты хотел сказать?
-Мы несем людям Новое Слово! А вместе с ним - добро и свет в их земные жизни. И еще это Царствие Небесное потом после этой жизни. Вот!
-Да, я много слышал об этом. И ты знаешь, дорогой Иуда, нам совершенно импонирует ваше Новое Слово. Да, да, да. Мы внимательно следим за вашим течением и сочуствуем ему. Мы хотим помочь вам.
-Правда? Как я рад этому, Ваше Преосвященство! Значит Вы понимаете меня? Вы действительно считаете что мы что я мог бы стать проповедником или даже ?
-Конечно, сын мой. Ты уже много познал и действительно способен стать одним из нас - верховных служителей Церкви.
-Тогда я пойду и расскажу Учителю что мы можем занять свое место в Церкви.
-Конечно, сын мой. И вот еще что, мы хотели бы внести свою лепту в вашу общину, я знаю, что вы довольствуетесь малым, но все же и вам надо питаться и еще надо приобрести хорошую одежду, вы же не можете служитв Церкви в простом крестьянском платье. Вот возьми этот пусть небольшой взнос в виде 30 серебрянных монет, я думаю вам этого должно хватить на первое время.
-О, Ваше преосвященство, как вы добры! Я всегда говорил Учителю что не обязательно же ссориться со всеми священниками, хотя среди них и попадаются разные люди, но есть и достойные кто может понять и принять наше Слово.
-Хм. И еще одно, Иуда. Ты знаешь в этих простых одеждах вы все на одно лицо. И я до сих пор не знаю даже как выглядит ваш Учитель и как отличить его от остальных.
-О, вы можете не беспокоиться, Ваша Честь. Я могу прямо указаь вам его.
-Не стоит это делать явным образом, дабы не смутить его, сын мой.
-Да, вы правы. Но как же быть тогда , хорошо, вы узнаете его по тому, что я, как и всегда, подойду к нему и поцелую его. Вы знаете, как я люблю его! Мне кажется я не смогу жить и тотчас умру если только его не станет. Он - вся моя жизнь теперь.
-Хорошо, хорошо, Иуда, я тебя понял, не будем терять время, иди же к нему.
Тётушка• 12.04.2001 07:32
ЯВ, Ведьма, какие вы молодцы, как хорошо мои любымые индийские сказки издали.
Ведьма, спасибо за фламенко, прекрасно написано. Так когда, говоришь, ожидается следующий концерт на восточном побережье?
Поломанный исторический ландшафт - да, хорошая была площадь. Миттерану вот тоже приспичило нигде как посреди Лувра свою пирамиду поставить. Лувр разные короли веками достраивали, и как-то им всем было дано не нарушить гармонии, пока не явился политик и не стал себя обессмертивать. Хотя, наш приятель физтех сказал, что пирамида ему не мешает ничуть, но это об одном говорит - до какого возвышенного состояния могут довести человека прогулки по Парижу.
В предпоследний день мы все-таки пошли к Эйфелевой дылде. Издали она мне не мешала, особенно если вообразить, что она не железная, а кружевная - из черных ниток сплетена, накрахмалена и на ниточке же подвешена. Ладно, пошли, поглядим поближе, тем более я только что открыла для себя площадь Вогезов, так что не совсем по земле ходила, а как бы тоже на ниточке в двух дюймах над землей, и башня мне не была страшна. По дороге Дядюшка высмотрел ресторанчик в переулке, он такие любит, где местные едят. Меню в окне перечисляло борщ, цацыки и кулебяку. Мы пожалели, что не забрели сюда с Uliss ом. Французские изыски так его утомили, что он уже мечтал о борще, хотя обычно его не любит, и даже искал русский ресторан, но местные нам объяснили, что обед с вином в том русском ресторане, что они знают, станет в пятьсот долларов, так что мы решили это дело пропустить.
Пока мы складывали зонтики и пробирались в сигаретном дыму к свободному столику, я заметила у красивого бритого старика ностальгически родную общую терадку в сорок восемь листов, исписанную плотно и изящно, с завитушками. Он собирался читать оттуда двум крашеным блондинкам. Услышав, как мы обсуждаем меню по-русски, одна блондинка отвлеклась на минутку и с красноречивою гримаской отсоветовала заказывать пожарские котлеты, а посоветовала белое вино.
У стены сидел еще старик, с седой бородой, как у графа Льва Николаевича, только длиннее. Он развалился на стуле, вытянув ноги в джинсах и закрыв глаза, и было отчего-то понятно, что глаза у него голубые. Похоже, он вообще спал.
Хозяйка, как ни странно, не знала по-русски. В зале кроме меня и двух блондинок, была еще только одна дама, точнее барышня, поразительно красивая, со странным противоречием: большие темные глаза, тонкое белое лицо, черные волосы в локонах предполагали такие же томные манеры, но она на весь зал энергически уличала Лукашенко в стремлении объединиться с Россией, чтобы стать президентом. Трое молодых людей внимательнейшим образом ее слушали.
Вино оказалось хорошим. Бритый старик прочел из тетрадки анекдот о любовнике в шкафу. Он говорил по-русски медленно подбирая слова, но с тем прекрасным старинным выговором, который, правду говорили, еще сохранился в эмиграции.
Кто-то из дальнего угла спросил, есть ли у французов аналог русской пословице язык до Киева доведет . Публика подумала, но не аналога не нашла. Дядюшка предложил все дороги ведут в Рим - его очень серъезно опровергли.
Блондинка, та, что помогала нам с заказом, раскрыла русскую газету. Я спросила Дядюшку, как он думает, это местная газета, или оттуда . Юноша за соседним столиком, до сих пор тихонько тянувший свое пиво, ответил: оттуда . Ой, - удивилась я, - вы единственный человек здесь, о котором я думала как не о русском. - Это потому, что я армянин. Мы поговорили о положении в Армении, о разных диаспорах, юноша интересовался, как помогают американские армяне своим беженцам, а то здесь совсем не помогают, и вообще Франция только сейчас признала армянский геноцид (еще тот, начала века). Ему придется уехать из Парижа, у него контракт в Туре, в оперном театре, а здесь у него квартира, а квартиру снять нелегко. Мы горячо поздравили его с контрактом. Наши соседи услыхали и тоже стали поздравлять: да что ж ты молчал, что тебе его, наконец, подписали! Юноша улыбался и кланялся. Жаль, я постеснялась спросить, какие партии он поет.
Потом поздравляли отзывчивую блондинку - у нее сынуля только что сдал экзамены в консерваторию, ему советуют идти по классу тромбона, у него руки длинные. Сама она журналистка, ну, пока подрабатывает как придется, детей нянчит, полы моет. Она спросила, где мы жили в Киеве, я назвала свою Шулявку - никто не знает, а звучит хорошо. Оказалось, она помнит Серый Дом и Дом Специалистов - у нас на Шулявке большие дома носили имена, как пароходы. Свободных столиков уже не было, но люди все приходили. Журналистка всем сразу сообщала (Представляете, кого я тут сейчас встретила!), что мы с нею два месяца в одну школу ходили, не уточняя в каком году. Подошел холеный дядька в макинтоше и в английской кепке, спросил давно лы мы в Париже, узнал, что визитеры, сказал: А, туристы , отвернулся и больше в нашу сторону не смотрел.
Барышня разделалась с Лукашенко и теперь говорила о своей сессии, молодые люди все так же глядели ей в рот. Ее почтительно спрашивали из-за других столиков: Вы в Сорбоне учитесь? - она отвечала, что в Минске, что адвокатом будет, а все, кто входил, ее опять про Сорбону спрашивали. Наконец, она объявила, что пока на первом курсе, а последние два года, может, и будет учиться здесь. Я так удивилась, что спросила через весь зал, годится ли здешнее образование, чтоб работать адвокатом там, кто-то хмыкнул: непростой вопрос , все засмеялись, а барышня сказала, что будет здесь изучать международное право.
Старик с бородой вдруг открыл глаза, встал, подошел к нашей журналистке и попросил кусок газеты для самокрутки. Он оказался высоким, пластичным и не таким уж старым. Его долго не понимали, он объяснял про самокрутки, показывал длинными умными пальцами, как их сворачивают, упомянул солдат и фронт. Наконец, его поняли и стали выбирать неинтересное место в газете, чтоб пожертвовать.
Пришел крупный славянин с хорошей осанкой и прекрасно очерченым подбородком, поуговаривал журналистку переехать к ним в Версаль, там квартиры дешевле и есть еврейская организация, которая неевреям тоже помогает. Потом подсел к нашему столику и стал рассказывать, какая Франция разная и красивая, север совсем другой, чем юг, и как здесь до славян никому дела нет, здесь помогают арабам и черным, да что там славяне, своего брата француза на улицу выкинут, а араба возьмут. Потому, что у арабского эмирата тут все сплошь куплены.
Дядюшка покончил с обедом и сказал, что нужно идти, а то не успеем к башне. Я попросилась отсюда не уходить, сидеть и слушать аж пока не будет пора бежать к Японскому Ветерану к семи часам.
Уходя, я восползовалась своим дамским статусом и сказала общее до свидания , а Дядюшка жал десятка полтора рук. Нас звали заходить еще, они здесь каждую субботу собираются в три часа. Мы обещали. Записали телефоны и побежали к Японскому Ветерану, чтоб идти в гости к ВБА, зверски опаздывая, как всегда в Париже.
Еда в этом ресторане была ничего, только все пресолено по сравнению с обычной французской едой.