Мишель • 22.11.2000 22:06
Ну вот вам продолжение. Тоесть окончание.
Строго не судите. Или судите:-)
В комнате было тихо. Свита заморского гостя сидела скрестив ноги непонятным образом, зорко глядя по сторонам. Сам Тамагочи-сан сидел, полузакрыв глаза, и как будто молился какому-то японскому богу.
-А как там у вас погоды в Японии стоят? - спросил Иван Тихоныч, что бы просто начать разговор. Не любил он сразу приступать к делу, считая это бусурманским обычаем. Нет, Иван Тихоныч сперва предпочитал поговрить о том, о сём, выпить с собеседником немного ароматного первача, и уж потом, когда собеседник перестанет соображать, начать разговор о делах. В свою пользу, разумеется.
-Погода хреновато! - вежливо улыбнулся японец. И, подумав, спросил:
-Сеносука в стога сбито?
- Да уж давно уже, -ответил Иван Тихоныч. Опосля сеностава и сбито. Аккурат на сеностав-то стога и ставили, тогда и сбили. Однако, бусурман,-подумал Иван Тихоныч,-сразу к делу. Нетерпится ему, вишь
Тем временем в горницу вошла Матрёна, неся запотевший на льду кистень самогона и полный обух кислой капусты.
-Не вернулся там Ефимка-то? - спросил её Иван Тихоныч.
-Да прибёг уже, оглашенный, куда денется-то. И рыбы принёс полную оглоблю. На кухне тётушка уже жарит, с картошечкой.
-Это хорошо, -сказал Иван Тихоныч.-Ступай! Нет, погодь. Серафиму найди, скажи, когда рыба зажарится, пусть сюды несёт. Да чтоб как положено огурчики там, помидорчики, а не как тогда, когда генерал-губернатора принимали: Огурцы принесли, а самогон забыли. От ить страму-то!
-Скажу, батюшка, скажу, - затараторила Матрёна и, кланяясь, вышла из комнаты.
-Ну вот, теперь всё как положено, - произнёс Иван Тихоныч, разливая самогон по стаканам.
-О!Сакэ, сакэ! Обрадовано затараторил спонец.
-Какие тебе ещё саки? - обиделся Иван Тихоныч. - Хороший самогон, правильный. А жёлтый, так на рисовой шелухе чистили потому что. Обижаешь, Тамагочи-сан. Ну, по первой за встречу.
И они посидели немного, потом ещё немного Потом в горницу вошла Серафима, неся полный ухват жареной рыбы с картошкой. Из-под крышки ухвата шёл удивительный, волнующий ноздри запах
-СукаСима! Обрадованно закричал самурай при виде дворовой девки. - ВХатеСука!
-Ты, Санёк, полегче малось, не гони лошадей-то, -проворчал Иван Тихоныч, - И не сука она, а девка моя дворовая. Хотя, да...где-то и сука.
Гости увлечённо кушали рыбу палочками, вызывая этим немалое удивление Ивана Тихоныча. Сам Тамагочи-сан не только ел рыбу, но и пытался угощать пристроившуюся к нему на ватанатси Серафиму, что было весьма затруднительно делать, поскольку левая рука японца находилась где-то глубоко в складках Серафиминой двуколки. Серафима закатывала глаза, хихикала и изредка повизгивала.
-Ты не боись, Тама-Гоша-Тута-Саня, - басил Иван Тихоныч, - сена мы тебе нагрузим, полный сарафан двухосный, вот те крест! И возьмём недорого, внакладе не останешься.
-Японец весело улыбался и часто кивал, продолжая исследовать Серафимину двуколку, что ей весьма нравилось. Наконец, опустошив тарелку, он сказал:
-ХотюПиса, ХотюКака!
-Нужник во дворе,- объяснил Иван Тихоныч. - Ефимка! Проводи!
.
На следующее утро гости уехали, захватив с собой полный сарафан сена. Иван Тихоныч пересчитал выручку за сено, порадовался про себя, что здорово нагрел японца. Однако, Серафиму наградить надо. Без неё б выручка меньше была б, - подумал Иван Тихоныч, - дать ей пятак на новую двуколку, взамен той, что японец порвал Эх, грехи наши тяжкие
-Япона мать! - Добавил он вслух. Тут же раздался стук в ворота.
-Ефимка! Открывай, чёрт, где ты там прячешься!
-Бегу, хозяин! Уже открываю!
Кого там опять чёрт принёс, - подумал Иван Тихоныч, - Почти глянуть
И обомлел. За воротами стояла молодая узкоглазая женщина с ребёнком на руках.
-Асамато Ясуко!-произнесла она и поклонилась