«А как красила, интересно?» - простой вопрос, а в памяти целая история всплыла.
Было это в лихие девяностые… Заинтриговала?
Папе моему, на тот момент уже военному пенсионеру, его друг ещё служащий, предложил купить краски масляной, списанной, по цене в соотношении к рыночной 1:15. Разве мог кадровый офицер отказать другу? Да нет конечно! Тем более, что для бешенной собаки семь вёрст не круг, подумаешь четыре часа туда, четыре часа обратно, там два часика поболомутить сверяясь с картой. Фигня вопрос! Двадцать трёхлитровых банок синей масляной краски утробно плескались в машине на обратном пути в Москву и через некоторое время на дачу. Душа у папы пела. И допелась она до следующего: кудыть девать это богатство? Дом 1906 года постройки красить смысла нет, его почти за сто лет так погода прокоптила, что ему эта масляная, как мумии примочки из молочной сыворотки. Туалет был покрашен в предыдущем году, да и объём не тот. Мысль отчаянно стучалась в виски, искала выход, и он был найден! Забор – вот оно, то что надо! Краска была благополучно спрятана в потайном подполе за задней частью дома от сглаза.
Далее папа запустил план массового поражения всей нашей семьи под кодовым названием «Цитадель». На момент ввода этого плана, в нашей деревне, не то что заборов не было, а своё отсутствие хозяева домов отмечали подпёртой к входной двери палкой, ну чтобы с дороги было видно: «Нету нас», - и нефиг гостям ноги мять, подходить к дому и стучаться. Но масляная краска творит с бывшими военными чудеса. При каждом удобном случае мы всей семьёй выслушивали предстоящие райские кущи, которые сулил нам забор. «Собака чужая забежала», - «А вот был бы забор!», «Корову от дома еле отогнали», - «А вот был бы забор!», «Жуки майские полетели», - «А вот был бы забор!», «Соловьи запели» - «А вот был бы забор!»,, и т.д. Уломал.
Поехал узнавать цены на стройматериалы. Приехал мрачнее тучи. Выпил водки. Закусил. Помолчал. Покурил. Выпил ещё водки. Сказал: «Дорого». Выключил мечту в глазах. Выпил. Закусил. Помолчал. Закурил. Общими усилиями вытащили: с тем бюджетом, которым мы располагаем, выходим только на штакетник по фронту нашего участка. Переглянулись: на всю деревню один единственный забор синего цвета перед нашим домом из штакетника. Сюр. Папа выпил, и ушёл спать. Всю следующую неделю его душа предавалась синей масляной хандре. Мы сдались, благорассудно решив, что лучше видеть синий забор, чем синего от хандры папу. Покупка штакетника, его распилка, установка столбов – такого остервенения в работе по даче я от папы не видела никогда. Правда сказать, это остервенение вылилось нам в пару-тройку общесемейных скандалов, но это так, фигня, пар выпустили. Фу-у-у-х, поставили. Однако, как выяснилось, по твёрдому убеждению папы, перед покраской масляной краской, поверхность нужно пропитать олифой. Фигня вопрос! Рисовать я всегда любила, а уж заборы пропитывать олифой, это вообще плёвое дело. Проолифила. И тут пришло время той самой, из-за которой всё началось. Вскрыли банку… То что содержимое разложилось ещё при Брежневе – будет похвалой. При обороне Шипки, скорее всего, был создан сей состав. Папа сопротивлялся долго, посредством миксера, олифы, сцеживания и прочих разных манипуляций. И тут пришло моё дизайнерское время: «Радугой!», сказала я, папа понуро ответил: «Так никто не красит», семья измученная олифой и Шипкой поддержала меня: «А у нас будет!» Мы выделили из бюджета средства на покупку масляных красок красного, желтого, зелёного, синего и белого цвета. Дальше всё просто: три штакетины «каждый», три штакетины «охотник», три штакетины «желает», три штакетины «знать», три штакетины «где», три штакетины «сидит», три штакетины «фазан».
Правда, через четыре года я всё это дело перекрашивала эмалью, которая до сих пор не выгорела и не облупилась, в отличие от масляной краски. Но папа… Он до сих пор при возникновении необходимости покрасить что-нибудь ищет масляную краску. Вояка…