Story Teller• 25.07.1998 23:35

PS. Орфография и пунктуация оригинала по возможности сохранены. Одного я не пойму, как урожденный одессит может приглашать женщину к морю на Кавказ, а не к морю в Одессу? Там что, море хуже, в Одессе? Таки намного лучше! Но, на какие тяжкие только не пойдешь ради рифмы, так я это понимаю.
PPS. Разбор полетов и воздача по заслугам - завтра. По предварительным результатам, вы все были великолепны.

Александр Зильберкорн, 197?• 25.07.1998 23:35

Обхода час, вот-вот увижу
Твою я в вестибюле тень.
Тебя нет в целом мире ближе.
А может вместе бюллетень

Возьмем и к морю, на Кавказ мы
Сбежим, оставив нагло за
Бортом мораль. Но тень сарказма
Тебе упала на глаза.

Прошу, не надо о морали
В базарный день ей спрос -- пятак
Ты милосердия сестра ли?
Зачем немилосердна так.

Вот было б здорово, возьми я
И стань моложе вдвое вдруг.
О, искусительнее змия
Верст на сто не было б вокруг.

Ты мед-сестра мне, но едва ли
По мне такая мед-семья.
Намного лучше, если б стали
Ты мед-женой, мед-мужем я.

Но тщетны, знаю, эти речи
Теперь поэты не в цене.
...И, затянув жгутом предплечье,
Ты ставишь капельницу мне.

Story Teller• 25.07.1998 23:34

А теперь -- обещанные история и раскрытие источника предложенных рифм. Получилось несколько длинно. Знаете, лучше не читайте. Ну а прочтёте -- не пеняйте.

Жил на свете человек маленького роста. Его звали Зильберкорн или просто Шурик.

Нет, давайте попробуем без этого идиотского шотладского ритма. Был у меня друг намного старше меня, Саша Зильберкорн. Росточка он был действительного крохотного. Родился он, как положено, в Одессе. Перед самой войной его семья переехала в Ленинград -- с кем не бывает. Там не все из них пережили блокаду, а Шурик успел даже попасть 17-летним добровольцем на фронт в 44-ом году. Связистом. Это сейчас связь это машины и аппараты, а тогда моток кабеля на горб и пополз. Воевал он недолго, в одно из его первых же поползновений его ранило, да так неудачно (можно подумать, что может ранить удачно), что всю оставшуюся жизнь он общался с врачами с приставкой "уролог". Возможно именно благодаря этому он и стал таким бабником, балагуром, циником и матерщинником. Его первая и последняя, хотя и недолгая, жена Марина была тоже уролог. В свободное от прикладной урологии время он жил на проспекте Солидарности (в последствии, во время "известных событий в Польше" переименованном жителями девятиэтажек в "Тупик Ярузельского"), работал инженером на заводе, что его раздражало, совершенно роскошно рисовал, но рисунки свои стеснялся показывать даже мне, великолепно лепил из глины и гипса, играл на уровне мастера в шахматы и гроссмейстера в нелюбимый мною ленинградский диалект преферанса. Еще он сочинял по большей части абсолютно бездарные стихи, которые показывал всем и с удовольствием для себя. Он считал себя поэтом. Он им и был. Если бы не стихи. Как вероятно и всё, что когда-то начинается и когда-то кончается, его жизнь потребовала от всех, кто его знал, летом 78-го года, ровно 20 лет назад, чтобы впредь о нем либо хорошо, либо ничего. Но я ничего, кроме "хорошо", о нем и не знаю, поэтому меня это требование не касается. Это была увертюра. А сама история произошла где-то в начале 70-х, когда отечественная урология брала очередной рубеж. Рубеж этот был процарапан от руки пунктирной линией на рентгеновском снимке, на котором наполненные контрастирующим веществом Сашины "последствия ранения" "вызывали определенное беспокойство" у Сашиного хирирга-уролога, который скальпелем и нацарапал на снимке план хирургического вторжения в Сашины суверенные дела. И вот тут самое и произошло. Лежит, значит, Шурик под капельницами в реанимационном отделении после очередной победы передовой медицины над "определенными беспокойствами", приходит в себя, занятий особых нет, поэтому, чтобы себя развлечь, он решает влюбиться в медсестру Валю, причем не просто так, а по понятиям, со стихами и прочее. Получив возможность двигать правой рукой, он строчит на больничной салфетке свою серенаду -- не подумайте чего, с бумагой в стране тогда проблем не было, но мы ж помним, что он оригинал, -- и передает ее мне (я его посещал там пару раз), чтобы, значит, я, не разворачивая, не читая и ничего не объясняя, передал ее Вале. (Надо ж было мне тогда оказаться в Питере!) Знаете, есть такой тип застенчивых бабников? Тот самый случай. Я несу салфетку Вале. Ничего не говорю. Через полчаса она отзывает меня и возвращает мне поэму назад. Всё, говорит, это очень занятно, я посмеялась от души, только, говорит, видите ли, какое дело, он у нас тут не первый раз лежит, уже наизусть его знаем, и серенада эта тоже не первая его и не мне первой. Но, видите ли, ему нельзя отказывать, он тогда нервничает, давление скачет, температура поднимается, швы расходятся и всё такое. Вы, говорит, ему не сообщайте, что я вам вернула, пусть думает, что у меня осталось. Вот ведь загадочная женская душа: зачем же возвращать, ну и оставь у себя! Тогда мне почему-то это в голову не пришло. Вот, собственно, и все. Салфетка со штемпелем "Городская Больница то ли 4, то ли 14, а может и 44", с рисунком Шурика и эпиграфом "Вале" осталась у меня. Шура был уверен в полной взаимности вплоть до выписки; этого ему было достаточно, поскольку никаких чрезмерных иллюзий его "определенное беспокойство" не позволяло ему питать. Шура никогда нигде не публиковал ни одного из своих талантов, хотя всегда хотел опубликовать стихи. Он несколько раз давал мне свои стихи и просил меня, чтобы я "похлопотал". Я, как те медсестры, брал рукописи, а он был уверен, что я хлопочу. Несколько дней назад я выпил за Шурика водки. Я, когда не забываю, каждый год пью в июле за Шурика водки, уже 20 лет. Вот, наконец, я его стихи и опубликовал, да еще и вы все приняли в этом участие. По-моему, это правильно.

Da Mirror• 25.07.1998 16:10

"...сто тысяч одних Курьеров". Реклама провайдера будущего. =)

Архиварюшка. Ладно. "Понедельник" пока отложим в сторону, а вот с "Сильмариллионом"... Хм. Предлагаю вариант - смастрячим 5-й перевод. Как тебе? Тем более ты теперь с помощничком, правда он первым делом переведет "The Silmarillion" как "СиЛАМЕРиллион"... =)))

А может лучше вообще антистихами заняться? В стихах ДК 1)Много рифм; 2) Мало смысла; 3) Нет юмора. В антистихах все наоборот. Или еще можно...

дормидонт• 25.07.1998 05:58

мне это абсолютно не нравиться