Firstonx• 24.05.2011 16:05

/то б после вас все ваши табуретки не свалили в кучу, и не вывезли скопом на помойку. Тогда уж точно виноватых искать будет поздно./ - Чернышевский - по крайней мере. Как минимум.
Значит, начнём искать сейчас, если потом поздно будет. Почему, собственно, Хлыновский? Элементарно. На этом сайте раздел "анекдоты" весь насквозь состоит из авторских текстов, и только наглый Леонид портит стройную картину.

... толпа бездарных писак с опухшими от недосыпания рожами, с характерными мозолями на пальцах, истекающих ядом зависти, вооружившись колченогими и неошкуренными табуретками, всё плотнее сжимала кольцо вокруг Л.Хлыновского, который, попыхивая кальяном, вальяжно развалился на недорогом качественным гарнитуре от Версаче Гобана.

Справка• 24.05.2011 03:16

Когда-то давно в нашем подъезде жил мужик.
Он всё любил делать своими руками.
При этом, откровенно говоря, он был слегка ебанут (такой диагноз, извините). А может даже не слегка. Ну, человек со странностями. В обыденной жизни это вообще практически никак не проявлялось. Ну, странный слегка. А кто не странный?
Тем более что он был не последним физиком в своём НИИ, авторитетным. А для ученого быть странным - это ведь считается в порядке вещей? Так что никто на его странности внимания особо не обращал. Тем более что были они вполне безобидными.

Заключались они в том, что, как я уже сказал, он всё любил делать своими руками.

Вся мебель в доме, начиная от табуреток и заканчивая кроватью, была собрана из каких-то случайных досок. Телевизор самодельный. Люстры невообразимого дизайна. И даже посуда на кухне выточена вручную из каких-то ценных пород загадочнога металла. Это при том, что он не бедствовал. Неплохая зарплата в институте плюс всё время какие-то иностранные гранты (я не вникал).
Ну вот просто такое у человека было хобби. Такая чудинка.
А, забыл! Ещё, практически все что он ел, он тоже старался вырастить своими силами. Поэтому на зиму он закручивал мильон банок со всякими соленьями, вареньями, и маринадами.

И всё было бы хорошо, и все было бы достойно, если бы не одно но. Кривые руки. Такая беда. Дав человеку светлую голову, господь явно убавил ему от сноровки и вкуса. Мебель его скрипела и разваливалась. На табуретках невозможно было расслабиться без риска тут же треснуться. А банки с маринадами взрывались всю зиму, протекая к нижним соседям и застывая на потолке изумительными узорами.

Жил он один. Жена от него давно ушла, устав падать с домотканых табуреток и просыпаться на полу оттого, что кровать вдруг решила покинуть тело. Я хорошо помню эпизод, когда к нему из далекого то ли Нерюнгри, то ли Сургута, приехала бывшая тёща. Что-то ей нужно было в Москве, и ближе человека что б остановиться у неё не было. Да и отношения-то у них были прекрасные. Если б не табуретки с гвоздями наизнанку.
Тёща, изумительная женщина, терпела ровно один день.
А на другой молча пошла и купила раскладушку для себя, и кухонный гарнитур для зятя. Прекрасный, дорогой кухоный гарнитур.

На следующий день после проводов тёщи он пришел ко мне с бутылкой самогонки (конечно! а как же. ничего кроме своими руками сделанной самогонки он не пил. скажу честно: самогон - единственное что у него получалось более-менее близким к оригиналу). Мы посидели, и он печально сказал.
- Есть отличный кухонный гарнитур. Забери, а?
- Ну, как же... кухонный гарнитур... , - опешил я. - Я видел, отличный, новый. Чем тебе мешает?
- Короче. Завтра не заберёшь - послезавтра выкину. - по научному лаконично резюмировал он, и мы опять налили.
Мы дружили. Мне не мешали его странности, ему мои. Такой симбиоз. Домашний самогон под маринады был в это дружбе неплохим подспорьем.
На следующий день, пока я был на работе, он сам собрал и притащил нам этот гарнитур. Который простоял у нас десять лет, отлично сохранился, и достался по наследству новым хозяевам нашей старой квартиры.

Потом он умер. В сорок с лишним, вскрылась какая-то неожиданная болячка, и он моментально сгорел. Неважно.

Спустя некоторое время какие-то внезапно возникшие наследники вступили в права наследства квартирой. И целый день выносили самодельную мебель и прочий хлам на помойку, в контейнер для крупногабаритного мусора.
Контейнер этот вывозили раз в неделю, и целую неделю по десять раз на дню мы ходили мимо этой груды вещей уже непонятного назначения, каждый раз поминая покойного чудака.
Потом контейнер увезли, и больше от него ничего не осталось.
Кроме, конечно, тёщиного гарнитура, который стоял у нас на кухне и вполне возможно до сих пор на чьей-то стоит.

Я сейчас жалею, что не взял из этой кучи на память хотя бы табуретку.
Сидеть на ней конечно было нельзя, но я бы её сфотографировал, и показывал всем, кто с таким энтузиазмом любит наехать между делом на Лёню Хлыновского.
Конечно! Я их понимаю. Они сидят ночами, мучаются, корпят, строгают неуклюжие анекдоты-табуретки, а тут приезжает Лёня с красивым недорогим качественным гарнитуром. И дарит безвозмездно, то есть дадом. И ещё мотивы, сука такой, озвучить не хочет. Очень обидно, да.

Но мне кажется всётки, что правильнее было бы не бороться с чужими гарнитурами, а больше думать про то, что б после вас все ваши табуретки не свалили в кучу, и не вывезли скопом на помойку. Тогда уж точно виноватых искать будет поздно.

(Так просто сказал, настроение было. Спасибо за внимание.)